Россия не верит декларациям Грузии
На новое руководство страны, которое приходит к власти, с волнением смотрят люди, живущие в этом государстве: их будущее зависит от мудрости и дальновидности порой нескольких человек. Президент Грузии Михаил Саакашвили изначально решил, что в его стране малые народы, некогда вошедшие в состав Грузинской ССР, а затем включенные в международную границу Грузии, будут играть второстепенную и зависимую роль. Об этом в интервью ER.RU 7 августа, в канун третей годовщины нападения Грузии на Южную Осетию заявил председатель комитета Госдумы РФ по международным делам Константин Косачев.
- Константин Иосифович, Саакашвили не раз стоял перед выбором, решая за всю страну...
- Позиция силы, которую Саакашвили выбрал в общении с Россией, - это было второе решение. В этом диалоге он определил жертву – Южную Осетию. Сегодня настало время для третьего решения: Саакашвили предстоит выбрать, подписывать или нет двухстороннее соглашение о ненападении на независимые Абхазию и Южную Осетию. И только утвердительный ответ может положить начало возобновлению диалога между Грузией и Россией.
- У конфликта между Грузией, Южной Осетией и Абхазией ведь есть предыстория...
- Да, напряженность зародилась после авторитарного решения конца 1920-х годов, когда Южная Осетия и Абхазия были включены в состав Грузинской ССР. Ответственность за этот конфликт несли тогдашние, и несут нынешние грузинские власти. Потому что именно они, в отличие от практики уважения национальных меньшинств, соблюдения их прав, которая применялась в целом в СССР, в пределах их собственной административной территории последовательно, насильственно ассимилировали абхазские и югоосетинские народы, пытаясь лишить их автономии, каких бы то ни было прав и перспектив на будущее сохранение в качестве самостоятельных этносов.
- Но и после распада Советского Союза подавление национальных меньшинств на территории Грузии было не только продолжено, но усилено.
- Когда произошел распад Советского Союза, у новой, как она себя называла, – демократической Грузии – появился шанс иначе подойти к решению копившихся десятилетиями проблем. Но первый выбор нового грузинского государства был, к сожалению, прямо противоположным. Был провозглашен лозунг «Грузия – для грузин». Проблемы начали дополнительно обостряться, но их грузинское руководство – и Гамсахурдия (Звиад Гамсахурдия, в 1991-1992 - президент Грузии, - ред.), и Шеварнадзе (Эдуард Шеварнадзе, в 1995-2003 - президент Грузии, - ред.), и Саакашвили – последовательно возлагали на внешние силы, на происки Москвы, на то, что Россия, дескать, не дает возможности найти какие-то взаимоприемлемые решения. Это была просто подтасовка фактов, фальсификация, намеренное укрытие правды.
- В чем заключалась правда?
- В том, что Грузия на своей территории последовательно пыталась выстроить моноэтническое государство, не спрашивая мнения тех народов, которые тогда населяли формально территориально целостную Грузию. Подчеркну, формально, потому что эта территориальная целостность после распада СССР существовала на бумаге, но никогда не признавалась соответствующими народами, в частности – Южной Осетии и Абхазии.
- Россия тогда выбрала позицию арбитра, не вмешивающегося во внутренние процессы стран. Возможно, стоило быть более агрессивными, вмешаться раньше августа 2008 года, объяснить, кто в этих трехсторонних отношениях прав, а кому стоило бы умерить амбиции?
- Позиция России в этом вопросе была единственно возможной. Она была безупречной: признать Грузию в ее международных границах, но при активной защите прав тех народов, которые на территории Грузии проживают, поскольку это народы, которые во многом близкие, родственные народам России. С российской стороны было также безукоризненное выполнение своих функций миротворца, согласованных с грузинским руководством. Вот была наша позиция вплоть до 8 августа 2008 года. И мы не просто занимали эту позицию, мы активно содействовали тому, чтобы между властями Грузии, с одной стороны, и властями Абхазии и Южной Осетии – с другой, начался бы политический диалог на равных, при понимании, что в конечном итоге территориально целостное грузинское государство будет сохранено.
- И 8 августа 2008 года Саакашвили побил Цхинвали «Градом» и выпустил снаряды по российским миротворцам.
- Увы, эта наша линия, наша добрая воля, посреднические услуги были интерпретированы Саакашвили превратно, как некие колебания, проявления слабости, им был сделан вывод, что с Россией можно говорить с позиции силы, решать проблему восстановления территориальной целостности Грузии войной. Это радикальная ошибка Саакашвили. Сейчас есть огромное количество данных о том, что те события не были никем спровоцированы, ни Южной Осетией, ни, тем более, Россией. Это было единоличное решение Саакашвили, без каких бы то ни было оснований, с иллюзией, что быстрая, молниеносная война способна поставить народ Южной Осетии на колени и, соответственно, просто-напросто устранить из этой ситуации народы России. И то, и другое было в равной степени ложным посылом, колоссально необратимым, трагическим для многих людей, которые потеряли жизни либо здоровье, просчетом Саакашвили. Тем, что сейчас должно быть однозначно классифицировано как преступление Саакашвили против, на тот момент, собственного народа (во всяком случае, в его понимании).
- Южной Осетией могло не закончиться, могла быть следующей Абхазия?
- Об этом есть совершенно четкие разведданные. Они были и в отношении Южной Осетии, и Абхазии. И была бы проведена такая же операция в отношении Абхазии, но со значительно большими человеческими жертвами, если бы Саакашвили удалась югоосетинская авантюра. Признаюсь, лично я даже был не склонен верить этим разведданным, что готовится военная операция. Как политик, я не мог допустить, что это безумство возможно, что эта авантюра состоится. При всех многочисленных фактах о том, что готовится нападение.
- У России был выбор: отвечать на огонь или нет?
- Мы действовали в ситуации, не имевшей альтернатив. Сначала это был военный ответ на применение военной силы Грузией, и этот ответ был оперативным, быстрым и адекватным. При этом, как заявил президент РФ Дмитрий Медведев в недавнем интервью, мы не воспользовались ситуацией избавиться раз и навсегда от Саакашвили, мы лишь принудили его к миру и восстановили статус кво, которое существовало в этом районе до 8 августа 2008 года.
А затем последовало неизбежное признание Южной Осетии и Абхазии, потому что любые другие варианты сохраняли бы угрозу со стороны Грузии в адрес народов этих государств. Единственной возможностью в этих условиях надежно защитить их безопасность, право на жизнь, независимость было признание этих двух территорий независимыми государствами, что и было сделано Россией.
- Роль, которую в том конфликте сыграли США, спустя три года оценивается Вами, как и тогда?
- Соединенные Штаты не сыграли ту роль, которую они должны были сыграть. Потому что их единственной возможной ролью в этой ситуации была роль, схожая с российской – останавливать, предотвращать военный сценарий развития событий. То, о чем исчерпывающим образом говорила Россия, не было, к сожалению, сказано со стороны США. И то, что Соединенные Штаты отмалчивались, то, что при этом они продолжали оказывать прямое содействие по наращиванию военной мощи Грузии и финансовыми средствами, и техническими, не было подталкиванием к войне, это было отсутствием внятной позиции. Но именно это руководство Грузии предпочло ложным образом интерпретировать как добро на проведение военной операции. Поэтому свою долю ответственности за те события должны взять, конечно, и США.
- При каких условиях сегодня возможно возобновление дипломатических отношений России и Грузии?
- Как известно, дипломатические отношения были разорваны Грузией. Хотя на самом деле я считал бы правильным, если бы это сделала Россия. Потому что, в конечном итоге, это на нас напал Саакашвили, на наших соотечественников. Но мы таких решений не принимали, понимая, что, при всем трагизме произошедшего, все равно нужно разговаривать друг с другом, нужно искать выход, потому что мы соседи и обязаны находить устойчивые решения, которые защищают людей.
Но грузинская сторона пошла иным путем. Она абсолютно коварным и циничным образом попыталась возложить ответственность на Россию. И разрыв дипломатических отношений с нами был неким шагом в этой шахматной игре, но шагом, от которого совершенно точно никому не стало лучше. Многим стало хуже, потому что сейчас имеется огромный пласт чисто гуманитарных проблем: контакты между людьми, экономические связи, культурные связи, по существу, замороженны из-за отсутствия дипломатических отношений. Это очень плохо, но это, опять же, зона ответственности Грузии, а не России.
Шансы на возобновление дипломатических отношений есть, но это зависит от очень многих обстоятельств. Восстанавливать дипломатические отношения только ради того, чтобы поставить галочку, дескать, они у нас есть, бессмысленно. Поэтому восстановление дипотношений возможно только тогда, когда со стороны Грузии будут сделаны исчерпывающие заявления об отказе от применения военной силы в отношении Южной Осетии и Абхазии. Причем эти исчерпывающие заявления будут не декларативными, потому что декларациям больше никто не верит, а будут зафиксированы на бумаге в виде двухсторонних соглашений между Грузией – с одной стороны, и Южной Осетией и Абхазией – с другой. На иное, насколько мне известно, не согласятся власти Абхазии и Южной Осетии, а без их согласия никакие движения вперед – ведь дипломатические отношения только часть всего сложного комплекса – просто-напросто невозможны.
- Признание Грузией независимости Абхазии и Южной Осетии является ли необходимым условием при подписании подобного соглашения?
- Отказ от применения военной силы в виде двухсторонних договоренностей – это первый возможный шаг Грузии. И эти договоренности возможны без определения статуса соответствующих государств. Этот первый шаг мог бы сильно разрядить ситуацию и создать платформу для движения вперед в решении других практических вопросов, прежде всего, гуманитарного характера. И вопрос о статусе государств, на мой взгляд, не должен служить непреодолимым препятствием к тому, чтобы решать проблемы людей.
- Вы поддерживаете связь с различными политическими силами в разных странах. Есть ли в Грузии силы, настроенные на конструктивное сотрудничество с Россией, Абхазией, Южной Осетией?
- В вопросе о статусе соответствующих государств, в вопросе о территориальной целостности, либо отсутствии территориальной целостности Грузии, действительно, среди грузинских политиков есть достаточно высокая степень единства, и эта позиция близка позиции официального Тбилиси. Но у меня есть немало контактов среди грузинской оппозиции и могу сказать, что в этой среде звучит очень много рациональных, здравых подходов, есть очень много отличающихся от позиции официального Тбилиси рецептов того, как двигаться вперед. Более того, есть очевидная готовность выходить на прямые связи с властями Абхазии и Южной Осетии.
