Интервью Дмитрия Медведева изданию «Люксембургер ворт»
В преддверии визита в Великое Герцогство Люксембург председатель Правительства ответил на вопросы корреспондента «Люксембургер ворт» Штефана Шолля.
Ш.Шолль: Дмитрий Анатольевич, маленький Люксембург является одной из финансовых столиц Европы, а кроме того, большая часть люксембургских политиков относятся к экономическим санкциям против России без особенного энтузиазма. Вы едете в нашу страну, чтобы предложить новую стратегическую ось Москва – Люксембург?
Д.Медведев: Знаете, насчет стратегической оси… Сейчас об этом совсем не говорят, но еще в начале 2000-х годов Россия выступала с инициативой создания единого пространства для сотрудничества от Лиссабона до Владивостока. И если контакты Москвы и Люксембурга будут способствовать его созданию, то Россия всячески приветствовала бы этот процесс.
То, что Люксембург без энтузиазма относится к антироссийским санкциям, объясняется, как мы понимаем, и тем, что ваша страна хранит верность традициям своей внешней политики. В целом же нам импонирует ваш национальный девиз: «Мы хотим остаться такими, какие мы есть». Это очень важно в современном мире – сохранять самобытность и гордиться своей страной.
Но, честно говоря, я и в целом в странах Евросоюза не вижу никакого энтузиазма по поводу антироссийских санкций. Вы помните, что они вводились на фоне осложнения отношений между Россией и Западом, когда США и некоторые страны Европы поддержали вооруженный госпереворот в Киеве в феврале 2014 года.
Ш.Шолль: Энтузиастов этих санкции действительно очень мало. Но пока все страны ЕС их поддерживают. Включая Люксембург. Они у нас считаются невыгодным, нудным, но до сих пор необходимым ответом на действия России в Крыму и насильственную «русскую весну» в Донбассе. Это, по Вашему мнению, стопроцентное заблуждение?
Д.Медведев: Каждый имеет право на свои заблуждения. Но я никак не могу согласиться с оценкой санкций как «необходимого ответа». Необходимого кому? Крымчанам, которые сделали свой осознанный и свободный выбор в рамках одной из самых демократичных процедур – на референдуме? Или русским на востоке Украины? Уверен, у них совершенно другой взгляд на так называемую мирную украинскую «зиму, лето и осень» – если продолжать Ваш логический ряд в отношении «русской весны» в Донбассе. Несмотря на гуманитарную помощь со стороны России, ситуация там очень сложная. Десятки тысяч людей практически в центре Европы в XXI веке живут в условиях энергетической и транспортной блокады. По сути, в условиях гуманитарной катастрофы. И к сожалению, до полного урегулирования пока далеко. В первую очередь – из-за неконструктивной позиции киевских властей, которые, по всей видимости, и не собираются выполнять минские договоренности. А санкции действуют против России. Странная логика.
Какова была на самом деле главная цель этих санкций? Подорвать нашу экономику. Как видите, эта попытка провалилась. Сегодня санкции только тормозят развитие отношений с европейскими партнерами, не говоря уже об убытках, которые несут все. Ведь и мы были вынуждены ввести ответные ограничения, но при этом сразу сказали: не мы инициаторы санкционной войны, и свои ограничения мы готовы немедленно снять, как только другая сторона сделает первый шаг. Но Евросоюз, как зачарованный, следует за США и продолжает из года в год продлевать свои санкции.
Так что давайте будем откровенны: это действительно никому не нужно и не выгодно. Да и «воспитательный эффект» – нулевой. Многие наши партнеры осознают всю бесперспективность этой линии. И очень важно, что Люксембург – одно из таких государств.
Ш.Шолль: Как Вы на фоне санкционного режима оцениваете уровень сотрудничества России и Люксембурга?
Д.Медведев: Санкционный режим, конечно, не помогает взаимовыгодной торговле и инвестициям. Классический пример упущенных возможностей. Причем и для России, и для Люксембурга, и для всего Евросоюза. Да и мировой экономике в целом от этого лучше не становится.
Но даже на таком, не самом благоприятном фоне наше сотрудничество развивается. Несколько лет подряд динамично растет взаимная торговля. Великое Герцогство остается одним из важных инвесторов в российскую экономику. Цифры говорят сами за себя: в середине 2018 года объем прямых накопленных инвестиций достиг 19,6 млрд долларов. Еще одно перспективное направление – сотрудничество в сфере инноваций. Отмечу, что в 2017 году ваш премьер-министр Ксавье Беттель принимал участие в форуме «Открытые инновации», который мы ежегодно проводим в Москве. А в прошлом году Люксембург был представлен одной из самых больших делегаций – около 40 компаний! Уверен, без санкционных ограничений совместных проектов было бы еще больше.
Мы дорожим нашими добрыми отношениями со всеми государствами, поэтому выступаем за развитие наших связей с Люксембургом, разумеется, на принципах равноправия и взаимоуважения. Именно с таким настроем я направляюсь в Великое Герцогство и рассчитываю на встречное движение со стороны люксембургских друзей.
Ш.Шолль: Люксембург не ядерная держава, но вокруг нашей страны расположено несколько военных баз НАТО, где находится и ядерное оружие. Стоит ли нам опасаться, что ваши новые гиперзвуковые ядерные ракеты могут приземлиться в наших огородах?
Д.Медведев: Наши гиперзвуковые ракеты обладают высокой точностью и надежностью, так что вашим огородам ничего не грозит. Если же говорить серьезно, то мы никому не угрожаем и уж тем более не собираемся ни на кого нападать и ни с кем воевать. Любые попытки ядерного шантажа, на наш взгляд, ведут к усилению международной напряженности. Мы заинтересованы в том, чтобы в Европе были мир и стабильность, и, конечно же, ведем диалог со странами – членами НАТО. Мы сотрудничаем с ними по целому ряду вопросов, сотрудничаем конструктивно. И от наших партнеров ожидаем такого же подхода.
Спокойнее будет всем, когда все американские ядерные вооружения вернутся на территорию США, а инфраструктура в Европе, которая позволяет хранить, обслуживать и быстро развертывать эти вооружения, будет ликвидирована. Это касается и учений, связанных с подготовкой применения ядерного оружия, которые регулярно проводятся в странах НАТО. Ничего, кроме ненужного волнения, прежде всего самим странам НАТО, эти учения не добавляют.
Ш.Шолль: А нас волнует и Россия, где сейчас постоянно происходят презентации и испытания нового ядерного оружия. Развертывая стратегические ракеты в 20 или 27 раз быстрее звука, Ваша страна также не выглядит как оплот миролюбия.
Д.Медведев: Скорость ракет – это техническая характеристика, а не показатель миролюбия. Мы, естественно, стремимся иметь самое современное и эффективное оружие. Но, повторю, не для того, чтобы нападать. У нас, если хотите, генетическое неприятие войны. Мы рассматриваем наш ядерный арсенал исключительно как фактор сдерживания, гарантию национальной безопасности России. Это закреплено и в нашей военной доктрине, которая носит сугубо оборонительный характер. Это открытый документ, и любой желающий может с ним ознакомиться.
И кстати, совсем не Россия, а Соединенные Штаты Америки выходят из базового договора в сфере глобальной безопасности – ДРСМД. Именно поэтому Президент России в качестве зеркального ответа подписал указ о приостановке выполнения ДРСМД до устранения США допущенных ими нарушений своих обязательств.
Ш.Шолль: В Европе сейчас очень бурно обсуждается «Северный поток – 2». Противники проекта указывают, что уже есть транспортная система через Украину, есть политически более надежные производители газа и что спрос на природный газ в Европе в перспективе ближайших десятилетий упадет. Какими мотивами руководствуется Россия при реализации таких крупных проектов, как «Северный поток – 2»?
Д.Медведев: Мотивы вполне очевидны. Я уже неоднократно на эту тему говорил. Во-первых, экономическая целесообразность, ведь в коммерческом плане «Северный поток» очень интересный проект, причем для всех его участников.
И во-вторых, снижение транзитных рисков. Россия работает на европейском газовом рынке уже несколько десятилетий. Мы дорожим своей репутацией надежного партнера и хотим быть уверены в том, что сможем и дальше выполнять свои обязательства в полном объеме. Собственно, поэтому и создаем дополнительный транспортный коридор для поставок нашего газа. Подчеркиваю: дополнительный, а не замещающий. Доля российского газа в газопотреблении ЕС сейчас составляет около 30%, и «Северный поток – 2» эту ситуацию кардинально не изменит. Он будет обеспечивать только часть необходимого Евросоюзу импорта, причем по более стабильному и более дешевому по сравнению с существующими маршруту. Это прямой выигрыш для европейских потребителей.
Ш.Шолль: А Европе российский газ будет нужен?
Д.Медведев: Мы исходим из того, что Европа останется крупным потребителем российского газа. Несмотря на динамичное развитие зеленой энергетики и сегмента СПГ. Во всяком случае, до тех пор, пока решения будут приниматься исходя из экономической целесообразности. Ну или не случится какого-то по-настоящему революционного прорыва в энергетических технологиях.
В последние годы российские поставки газа на европейский рынок растут. И перспективы в целом неплохие в силу целого ряда объективных причин, в том числе из-за снижения собственной добычи на старых месторождениях в Северном море, частичного отказа от угольной, а в некоторых странах и от атомной электрогенерации. И конечно, из-за необходимости подстраховывать возобновляемые источники энергии, которые, хотя и привлекательны с экологической точки зрения, все еще не очень надежны с энергетической.
Так что, думаю, и в обозримом будущем российский газ будет покрывать существенную часть энергопотребностей европейских стран.
Ш.Шолль: Немецкий канцлер Ангела Меркель часто говорит, что и при «Северном потоке – 2» надо сохранить транспортировку российского газа через Украину. Каково Ваше мнение?
Д.Медведев: В этом вопросе мы с госпожой Меркель придерживаемся схожих позиций. Но Россия как давний и крупный поставщик топлива стремится диверсифицировать каналы транспортировки газа на европейский рынок. Ведь чем больше будет транзитных маршрутов, тем надежнее будут поставки.
Особо подчеркну: мы не отказываемся от транзита по действующим трубопроводам. Ни «Северный поток – 2», ни «Турецкий поток» не предусматривают таких решений ни в отношении Украины, ни в отношении других стран. В частности, мы готовы сохранить транзит газа через украинскую ГТС и после 2019 года. Конечно, при соблюдении определенных условий. Мы также о них уже не раз говорили. Если коротко, это урегулирование отношений между заинтересованными компаниями, выгодные экономические и коммерческие параметры сделки, а также стабильная политическая обстановка.
Ш.Шолль: В Европе многие очень обеспокоены судьбой не только ваших полярных медведей, но и изменением климата. Многие европейские страны из-за глобального потепления активно готовятся к переходу от традиционных видов топлива, таких как нефть и газ, к альтернативным видам энергии. Почему в России так мало подобных установок?
Д.Медведев: Сразу уточню: я поддерживаю развитие альтернативной энергетики. Но пока доля ее действительно невелика. И не только в России, но и в других странах. И несмотря на то что в ближайшие два десятилетия мы вряд ли сможем полностью отказаться от углеводородов, развивать возобновляемую энергетику необходимо, в том числе солнце-, гидро-, ветроэнергетику.
Сегодня энергостанции, которые работают не на углеводородах, обеспечивают около 20% мирового энергобаланса. Доля их растет, хотя процесс этот не такой быстрый, как нам хотелось бы. Кстати, наша страна – один из лидеров в сфере гидроэнергетики. В России на крупных гидроэлектростанциях производится около 18% электроэнергии.
Конечно, мечта для многих – это собственный дом, который обеспечен экологически чистой энергией солнца или ветра. Для этого нужна так называемая микрогенерация – мощностью до 15 кВт. Для России с нашими просторами это особенно актуально. И мы работаем сейчас над созданием условий для ее развития. Подготовлен соответствующий проект федерального закона. Три недели назад он прошел первое чтение в нижней палате нашего парламента ‒ Государственной Думе.
Ш.Шолль: Планируется ли расширять использование таких источников энергии?
Д.Медведев: В России активно развивается возобновляемая энергетика в индустриальном масштабе. Только за последний год объем энергии, который был выработан такими установками, вырос в 2,5 раза. В российской солнечной энергетике (гелиоэнергетике) уже создана полная кооперационная цепочка – от научных лабораторий и производства солнечных модулей до строительства и эксплуатации солнечных электростанций. В секторе ветроэнергетики сейчас создаются консорциумы между ведущими игроками российского рынка и крупными мировыми производителями, в том числе компаниями из Европы, идет работа по развитию производства оборудования и комплектующих. Подобные предприятия открываются в Ростовской, Нижегородской, Ульяновской, Ленинградской областях. Мы создаем максимально благоприятные условия для инвесторов, которые работают в этой сфере.
Ш.Шолль: В течение последних лет внутри вашей страны не только жестко критикуют Европу и ее нравы, но и часто отрицают, что Россия является частью европейского культурного и политического пространства. Хотя Россия в течение нескольких веков являлась одной из основных частей политической структуры и культурной составляющей Европы. А Вы считаете, что Россия – европейская страна?
Д.Медведев: Россия – страна демократическая, у нас существуют различные мнения и взгляды на Европу и ее ценности, в том числе и критические. Но они возникли не в течение нескольких последних лет, как Вы говорите. Вспомните хотя бы спор славянофилов и западников, который вели в середине XIX века выдающиеся умы своего времени. В той или иной степени он продолжается до сих пор.
Мы, безусловно, неотделимы от Европы, от тех политических, экономических, цивилизационных процессов, которые протекают на этом континенте. И во все времена мы не были замкнутым пространством, закрытым для международных контактов.
В свою очередь подлинно единая Европа немыслима без России. Это понимали и многие европейские политики. Например, Шарль де Голль, который, как известно, выдвинул концепцию Большой Европы от Атлантики до Урала.
Если посмотреть исторически, российская цивилизация – неотъемлемая часть мировой цивилизации, а российская культура – часть европейской. В то же время Россия – страна уникальная. Мы всегда находились на стыке западной и восточной цивилизаций. Этому способствовало и наше географическое положение, и огромная территория, значительная часть которой находится в Азии. Мы научились понимать культуру Востока, которая обогатила нас и оказала существенное влияние на различные сферы нашей жизни. В этом смысле мы прошли большой и сложный путь, которым может похвастаться не каждая европейская страна, и, конечно, не забываем об этом. Мы не склонны противопоставлять западное и восточное начало, а, наоборот, видим в этом наше преимущество. Об этом писал и замечательный ученый, историк Лев Гумилев: «Россия – самобытная страна, органически соединившая в себе элементы Востока и Запада».
Ш.Шолль: Но сейчас идеологическая конфронтация стала в России мейнстримом. Как слово «гейропа» в политических ток-шоу на российском телевидении. И официальные лица считают, что в Европе уже господствуют постхристианские ценности, которые принципиально расходятся с традиционными ценностями россиян.
Д.Медведев: СМИ в любой стране всегда высказываются горячо. Заостряют проблемы, чтобы привлечь к ним интерес. Но странно было бы ставить знак равенства между репликами участников ток-шоу и позицией официальных лиц. Тогда на каждое слово с экрана приходилось бы по десять дипломатических нот протеста.
Что же касается системы ценностей, то она у людей складывается десятилетиями, а то и веками. Уж точно не по указанию сверху и не по сигналу от СМИ. Безусловно, каждый человек сам выбирает свой путь и пристрастия. В личные, интимные вопросы вмешиваться недопустимо. С осуждением заглядывать кому-то в спальню мы точно не собираемся. Но и пропагандировать то, что идет вразрез с убеждениями большинства людей в России, тоже не будем. У Европы в этом плане одна история, у нас – другая. Надо уважать чужие традиции, а не навязывать другим государствам свои стандарты.
Я уверен, что для всех нас главное – счастье, благополучие, безопасность людей, которые живут в наших странах. В этом мнения совпадают полностью. У России и Европы вообще много общего. Наши народы всегда тесно общались. Конечно, случались и войны, и периоды охлаждения, но все равно продолжалось взаимодействие, культурный обмен. Нельзя забывать и так называемую народную дипломатию, которая всегда существовала, независимо от политической конъюнктуры.
Ш.Шолль: А что, по-Вашему, главное в отношениях России и Европы XXI века?
Д.Медведев: Что касается наших современных отношений с европейскими странами, могу с уверенностью сказать, что Евросоюз для нас был и остается важным торгово-экономическим партнером. Несмотря на известные сложности и настойчивые попытки США замедлить развитие наших отношений, убежден, что объективных препятствий для конструктивного взаимодействия России и ЕС не существует. Мы настолько взаимоувязаны – исторически, культурно, экономически, географически, что в конечном итоге у нас один путь. Путь сотрудничества.
